Брачное пари - Страница 49

Франческа позвонила в колокольчик и, когда появилась Мэйзи, объяснила ей, что нужно делать. Попричитав над испорченным костюмом, Мэйзи немедленно принялась подшивать костюм Франчески, а сама Франческа отправилась к матери, чтобы одолжить у нее амазонку. К счастью, с сапогами для верховой езды ничего не случилось, потому что сапоги матери Франческе не подошли бы.

К тому времени, когда все собрались в холле, чтобы отправиться на прогулку, Мэйзи не только успела подшить юбку, но и пригнала по фигуре Франчески костюм леди Селбрук.

Франческа и Констанция спустились вниз, чтобы присоединиться к остальным, и Констанция едва скрыла улыбку при виде растерянного лица Мьюриэль. Она посмотрела Мьюриэль в глаза, и та отвернулась.

Через несколько минут все вышли, чтобы сесть на лошадей, которых грумы привели к дверям. Доминик подошел к Констанции.

— Я выбрал для вас Серую Леди. Это спокойная, послушная кобыла, — сказал он.

Констанция повернулась, взглянула ему в глаза, и, как всегда, сердце ее учащенно забилось.

— Благодарю вас. Я давно не ездила верхом, — ответила она.

У нее была кобыла, на которой она ездила с четырнадцати лет. Лошадь была уже совсем старой и не могла бегать, но у Констанции не хватало духу избавиться от нее, а когда кобыла умерла, дядя и не подумал купить племяннице новую.

Доминик подвел лошадь к Констанции и подсадил девушку в седло, а потом сам сел на своего жеребца, который стоял рядом.

Компания выехала со двора и направилась по дороге, ведущей к фермам, расположенным на территории поместья. Доминик ехал во главе кавалькады, рядом с Констанцией. Она поняла, почему Франческа решила принять участие в поездке, когда Мьюриэль вдруг подъехала к Доминику.

— Послушайте, Доминик, — сказала она, не глядя на Констанцию, — мне кажется, Ариону полезно будет размяться. Поскачем наперегонки к ручью?

— Я не могу оставить остальных, — спокойно ответил Доминик, — я показываю дорогу.

— Конечно, не можешь, — согласилась Франческа, подъехав сзади. — Едем, Мьюриэль.

Мьюриэль поджала губы. Это было совсем не то, на что она рассчитывала. С другой стороны, она не могла отказаться, ведь это было ее предложение.

— Хорошо, — сказала она, нахмурившись, и обе женщины пришпорили лошадей.

Доминик и Констанция смотрели им вслед. Неудивительно, что гонку выиграла Мьюриэль, превосходно управлявшаяся с лошадью, но в конечном итоге победу одержала Франческа, потому что все время была рядом с Мьюриэль. Как бы Мьюриэль ни старалась держаться ближе к Доминику, Франческа вклинивалась между ними. Констанция не могла скрыть улыбку, тронутая преданностью подруги.

Констанция не помнила, когда в последний раз у нее была такая чудесная прогулка. Они с Домиником разговаривали, смеялись, то оставаясь наедине, то присоединяясь к остальной компании. Доминик показывал фермы и поля, он знал имя каждого, кто встречался им на пути, и мог рассказать о любом клочке земли. По его голосу было видно, что он любит поместье. Тем более удивляло Констанцию, что он старался держаться подальше от Рэдфилда. Вряд ли единственной причиной было желание родителей женить его на мисс Резерфорд. Родители Доминика были людьми холодными и чопорными, ладить с ними было нелегко, в отличие от Доминика и Франчески. Разность характеров — не редкость во многих семьях, но обычно это не приводит к такому отчуждению, которое существовало между Домиником и его родителями. Констанция неоднократно видела тому подтверждение. Доминик редко бывал у лорда или леди Селбрук, а когда вынужден был посещать их, старался сократить время визита. За ужином он садился рядом с отцом, но только потому, что того требовал этикет. Констанция никогда не видела, чтобы Доминик непринужденно беседовал с отцом. Всякий, кто увидел бы Доминика и его отца рядом, решил бы, что они просто знакомые.

Что-то вбило клин между ними, думала Констанция, но даже не представляла себе, что бы это могло быть. Доминик, несмотря на всю легкость в общении, редко говорил о своем прошлом и о своей семье. Несколько раз она слышала, как он упоминал о своей военной службе. Воспоминания о сослуживцах были для него явно приятнее воспоминаний о семье.

Вскоре кавалькада подъехала к небольшому озеру. На противоположном берегу стоял летний домик, к нему вела тропинка, огибающая озеро.

В летнем домике суетились два лакея и две горничные, накрывая стол к чаю. Все необходимое они привезли с собой из главного дома в больших плетеных корзинах. Два деревянных стола уже были накрыты белоснежными скатертями. На одном столе стоял огромный чайник, на другом — тарелки с кексами, бисквитами и сэндвичами.

После прогулки у всех разыгрался аппетит, и чай пришелся очень кстати. После чая все еще некоторое время сидели у столов, лениво беседуя. Сэр Филип и его сестры высказали пожелание прокатиться на лодках по озеру, и молодой Парк Кенвик, явно очарованный мисс Лидией, вызвался сопровождать их.

Франческа пригласила Мьюриэль прогуляться по берегу озера. Та заколебалась, бросив взгляд на другой конец стола, где сидел Доминик. Однако Франческа, не обращая внимания на колебания Мьюриэль, взяла ее под руку и заявила, что ей крайне важно узнать мнение мисс Резерфорд относительно отделки музыкальной гостиной. У Мьюриэль не было выбора, и она дала милостивое согласие на прогулку.

Леди Каландра, сидевшая рядом с Констанцией, хихикнула:

— Франческа, кажется, воспылала к Мьюриэль какой-то странной любовью.

Констанция взглянула на Каландру, чьи выразительные черные глаза искрились смехом.